Хорошо, как же обрисовать личности? В соответствии с моим толковым словарём они являются «эксцентричными, трудными, причудливыми, бескомпромиссными, или даже «чудаками»». Я хочу думать о людях, которых я знал в прошлом как, безусловно, бескомпромиссных, но скорее любимых, обычно с юмором, но, несомненно, разных и не выходящих из себя.

Первым, действительно эксцентричным характером, как мне помнится, был James Garrow. Он считался первым номером среди Шотландских судей в 50-х годах и в собачьем мире был известен как «сэр Henry Irving» из-за его наряда - чёрный пиджак, чёрные ботинки и носки, белая рубашка, отчасти неопрятная, чёрный тонкий (шнурок) галстук, в чёрной шляпе и в широком объёмном чёрном плаще. Он входил в ринг как Шекспировский актер. Я однажды получил у него Best Of Breed с длинношерстным колли на летней открытой выставке в Yorkshire, а на следующий год он судил 25-ю специализированную выставку в Redcar. При появлении James снял свою шляпу, размашисто скинул своё пальто и тогда я заметил, что его чёрные носки имеют огромные дырки на пятках! На той выставке выдающаяся заводчица пекинесов выставляла 4-х часто побеждающих классы на таких выставках. Лучший пекинес, которого выставляла она лично, был подготовлен безупречно. Другие, для которых она нашла хэндлеров, вообще были неподготовлены. В тот день один из хэндлеров настоял на помощи слишком бедно одетой пожилой дамы, которая посещала в выходные местные выставки. То были дни, когда денежный приз вкладывался в конверт и прикреплялся к призовой карточке (диплому) - 10 шиллингов за 1-е место, 5 шиллингов - за второе и 2 шиллинга 6 пенсов за третье. Jimmy быстро поставил пожилую леди первой, а за ней вторым прошёл прекрасно подготовленный пекинес. Когда он вручал призы, он сказал пожилой даме: «Она имеет лучшего пекинеса, но вы выглядите нуждающейся в деньгах». Только представьте, что подобное произошло бы сегодня, когда каждый разбирается в правилах и коды этики. Всё это очень похвально. Я уверен, но может быть, и имели место розыгрыши, особенно на маленьких выставках - но не были ли они в это время как никогда серьёзными? Меня представили Jimmy после выставки, и он сказал мне, что судил бы всё от морской свинки до слона так долго, пока ему платят за это !

Еще одной выдающейся личностью был нарядно одетый George Leatt, разводивший «Leatty»- бульдогов и бордер-терьеров. George владел и работал на мельнице в Skipton и также имел зоомагазин в историческом Middle Row. Всякий раз как Вы ни проходили мимо George, он был одет в зелёный пиджак, жилет, и вдобавок в зелёные ребристые чулки и коричневые недублёные башмаки. George был большим знатоком истории Skipton и писал статьи под псевдонимом для Dalesman журнала и Yorkshire Post. Sheila и я однажды судили с George Чемпионскую выставку в Fermoy в Ирландии. Он любил блеск Гиннеса и действительно по-настоящему поднял шум, когда самолёт Aer Lingus исчез из Гиннеса за полёт из Leeds в Dublin. Никогда не видев его одетым во что либо кроме его знаменитого наряда, мы гадали чтобы он одел на клубный обед в вечер перед выставкой - так он просто заменил пару зелёных брюк, оставшийся его наряд остался тем же! Всегда жизнерадостный, отличный рассказчик, George имел друзей повсюду. Я помню, остановился с ним на одной выставке наблюдая, как неопытный и сверхсамоуверенный судья делает довольно странные вещи. George с типично Йоркширской прямотой сказал: «Ба, знакомый парень их так знает, как я их не знаю, но худших из них я так не знаю, как знает их он».

Еще одной выдающейся личностью был, конечно, великий Joe Braddon, который в своё время был великолепен как оллраундер широко известный в мире и, безусловно, он был № 1 в Великобритании. Зарубежные поездки на судейства вместе с Joe всегда были хорошей школой. Его деды были скорняками в London и его знания о продаже мехов были исключительны. Он также интересовался лекарственными травами для собак и дал мне несколько очень хороших советов в те годы. Я помню, однажды в Oslo, он сильно отругал меня за выпитый в большом количестве кофе, привычка, которую я перенял от моих Норвежских друзей во время моих многочисленных путешествий в Норвегию. Я также помню, как наблюдал за совершенным судейским рекордом Joe, когда он отсудил рекордное количество голден ретриверов в Ekeberg Hall в Oslo, зимой 1975 года. Он дал Best Of Breed прекрасному голдену, чьим хэндлером была необычайно застенчивая и совершенно напуганная леди. Он попросил её сделать круг почёта, но она не могла заставить себя сделать это. Дерзкий Joe сказал: «Всякий сделает круг почёта для Joe Braddon», взял её руку, приподнял её в воздухе и провёл её и её собаку вокруг ринга. Поверьте мне, что это разрушило «стену» застенчивости. Он всегда был шоумен и никогда не было тоскливо при судействе Joe.

На шелтиной сцене в мои ранние дни, мы знали James Saunders, Archie Watt и его племянников George и Eddie (позднее ставшего мэром в Dumfries) и, конечно, в Yorkshire у нас были братья Meek Johnny и Sidney. Я много смеялся в их компании, а Sid стал моим близким другом. Однажды у меня было некоторое дело в Bradford, и рано закончив его, я решил внезапно пересечь Idle и посетить Sidney в его магазине. Когда я добрался туда, его жена Phyllis сказала: «Он уехал на распродажу столярных изделий, а оттуда прямиком отправится в питомник». И так, я отправился в питомник, а Sid прибыл туда спустя несколько минут после меня и с большой усмешкой на лице сказал: «Пойди посмотри, что я купил на распродаже». Он открыл двери своего фургона, где в одиноком великолепии (гордом одиночестве) был прекрасный дубовый гроб вместе с саваном. Я согнулся от смеха и сказал: «А что за землю ты купил для этого?». Он ответил: «Хорошо, но ты никогда не знаешь в этой жизни, против какой сделки ты не сможешь устоять». Никто бы не сказал, что Sid и Johnny братья - Sid был высоким и стройным, а Johnny маленьким и коренастым. Мы обычно встречались на сельскохозяйственных выставках в Yorkshire, и Johnny, который судил не только собак, но и голубей, домашнюю птицу, кроликов и т.д., всегда проводил меня вокруг палаток с голубями и домашней птицей, что было очень поучительно! Я однажды попросил его отсудить Освобождённую (от налогов) выставку в Billingham на Teesside. Он ответил: «Да, если я смогу взять с собой знакомую». Он тогда был на шестом десятке, и как я думал, являлся убежденным холостяком. Я позвонил Sid и сказал: «Я не знал, что у Johnny есть подружка, давно ли это?». Sid ответил: «Он давно уже не мальчик, они поддерживают отношения вот уже 30 лет и оба поют в церковном хоре». Я пригласил Johnny и его даму к себе на чай после выставки и не мог поверить, когда он сел за моё пианино и «отбарабанил» целый ряд популярных мелодий на слух!!! Нужно заметить, что он никогда не был женат.

Моя лучшая половина присоединилась и поддерживает мой мужской шовинизм, проявляющийся в том, что все представленные деятели были мужчинами и к тому же северянами. Да, я невнимателен, потому что, конечно, у нас были Felicity и Patience Rogers из «Riverhill» шелти. Приятные дамы, с отличными характерами, они были потомками John Rogers - мученика и в молодости они управляли Bugatti, а, будучи деревенскими девочками, во время войны, разводили скаковых лошадей и имели восхитительные знания по разведению. Мы всегда доброжелательно вспоминаем их, когда мы смотрим удивительно представленную кулинарную программу «Две толстушки» по телевидению. Ланча в Riverhill всегда ожидали с нетерпением - обычно прекрасно приготовленная нога ягнёнка. Это обычно подавалось гостям с вырезанным суставом. Felicity всегда спрашивала, как был приготовлен ланч. «Вы нарежете?» и, конечно же, никто не решился сказать «нет».

Миссис C.H.Fishpool из Ellington префикса не было никого, кто бы был достаточно отважным чтобы назвать её её христианским именем, если кто-то на самом деле знал его. Она могла быть очень резкой и грубой, и была не склонна давать вам даже крохи с её трости, если она чувствовала что «дорога идёт под уклон». Тем не менее, она имела очень дружеское сердце и ланч в её доме никогда не пропускался.

Говоря о еде, вспоминается приглашение присоединиться на ланч в одну из суббот к Constance Sangster («Exford») и двум её приятельницам-лошадницам, когда она жила в Cropton в Yorkshire. Что это был за ланч - жареный барашек со всем к нему причитающимся, хорошее красное вино и восхитительный портвейн в заключении. Более того, телевидение снимало в тот день скачки в Catterick, так телевизор был принесён в столовую и поставлен так, чтобы дамам было удобно смотреть его. Все три дамы посетили местную букмекерскую контору в то утро и каждая волновалась. Всё так замирало на время скачки, а дамы аплодировали своим собственным фаворитам. «Скажи спине Constance, возможно ты услышишь меня в следующий раз» и т.д. Дом Constance всегда был полон шелти, и одновременно с возбужденными криками дам, шелти начинали носиться туда и обратно очень возбужденно. Это был бедлам. Constance была дочерью мистера Baker («Houghton Hill») и была отличной наездницей в молодости. Она подарила нам незабываемый день.

Конечно, не все наши деятели остались в прошлом. Ещё одна леди, которая очень увлекалась скачками Marion Marriage - ей даже не звоните в день больших скачек, если вы хотите получить ответ! Я расскажу Вам следующую историю из достоверного источника (прямо из лошадиного рта). Это касается трёх леди из Восточной Англии, едущих на Манчестерскую Чемпионскую выставку в дни, когда она проводилась в Belle Vue: Barbara Thornley, моя жена Sheila и Marion Marriage (так же известная в восточно-английских кругах как Королева-мать или Ма`ама - она которой должны приказывать!) Они были в пределах мили или около этого от Belle Vue, когда машина начала стучать и трястись - катастрофа прямо посреди Manchester. Marion, которая выставляла кобеля в младших щенках, встревоженная, чтобы не пропустить свой класс, подгоняла Barbara: «Это всего лишь булыжная мостовая вызывает тряску машину, езжай дальше!» Возможно, все же Barbara почувствовала необходимость остановить машину для исследования и обнаружения разрыва шины и замены колеса. Они вытащили из машины домкрат, но ни одна из этих леди не представляла, как работать этим странным инструментом. Когда находчивая Marion заметила двух полицейских патрулирующих другую сторону улицы, то предложила Sheila: «Иди и приведи сюда этих полисменов, они должны знать что делать». Манчестерские полисмены, которые явно такие же надежные, как и лондонские «бобби», пришли на помощь и заменили колесо. Marion удерживалась от замечаний об их шлемах (которые были положены в машину пока они работали), но она настояла на приглашении их присоединиться к ней позднее и немного выпить в баре Belle Vue. Благодаря этим двум констеблям она едва успела в свой класс.

Вот еще одна история, касающаяся дам из Восточной Англии, расположившихся в палатке на территории Border Union (все эти истории «Эссекских девочек» по настоящему верны). Они так и не поняли, что когда зажигается свет внутри палатки, всякий может ясно всё видеть через ткань. Я не буду давать следующие подробности из боязни, что редактор может вычеркнуть это.

Наслушавшись некоторые из этих историй, Sheila рассказала мне о ранних днях Восточно-Английской секции (как это отделение в последствии было названо). Я думаю, что у них было прекрасное время для их общественной деятельности. Обычно главным зачинщиком веселья был Jim Martin, наиболее уважаемый шоу-менеджер, с удивительным и заразительным чувством умора. Для ясности, на известной распродаже Jim вырядился в продаваемую одежду (обычно это корсеты из китового уса или что-то подобное и причудливое) и вышел на улицу и зазывал прохожих. Никто не отверг его, и средства этой секции выросли. Затем были «спортивные события», проводимые против другой секции - крокет, бейсбол, крикет и т.д., и там они по-настоящему «вспотели» вытягивая мужчин, как обычно, а дамы хитрили всеми известными им способами. Они по-настоящему знали, как веселиться в те дни и не обманывали самих себя, и в то же время очень много и с энтузиазмом работали для секции. Но, конечно, сейчас все постарели (стали старше) и следующее поколение сменило их, молодежь, кажется, более серьезно смотрит на жизнь, может быть они слишком заняты с современными технологиями и нуждаются в практическом ознакомлении с искусством веселья.